Об употреблении священных грибов индейцами майя, живших в гористой местности, свидетельствуют письменные документы доконкистадорской истории. В те далекие времена майя использовали глиняные и каменные грибы в священных церемониях, сопровождавшихся ритуальным употреблением галлюциногенных грибов.

Подобные «грибы» высотой около 30 см, были найдены в огромном количестве в Южной Мезоамерике - в мексиканских штатах Чьяпас и Оахака, а также в Гватемале и Сальвадоре. В Северо-Западной Мексике при раскопках шахтовых могил были обнаружены «керамические фигурки в виде людей рядом с огромным грибом или с грибами, выступающими из тела».

Современные этнографические исследования региона майя не дают прямых доказательств употребления ими священных грибов. Однако, предметы искусства подтверждают, что оно имело место. «Изучение искусства древних майя в Мексике, Гватемале и Белизе, - пишет  М.Добкин, - извлекает на свет три мотива, которые с заметной регулярностью появляются в археологических находках... Это – грибы, жабы и водяная лилия».

На другом конце света у индейцев сохранилось отношение к галлюциногенным грибам как к священным существам, со сверхъестественной помощью которых страждущие получали помощь в лечении и  восстановлении духовной гармонии и физической целостности.

Магическими грибами индейцев были грибы рода Psilocybe (псилоцибиновые грибы). В переводе с греческого, слово "псилоцибе" означает "лысая голова". Астеки называли их Теонанакатль (букв. "плоть бога"), месатеки называют их «говорящими» грибами.

На Юго-Западе Северной Америки галлюциногенные грибы в современное время не используются, хотя мухомор красный и другие подвиды произрастают в этом районе.  Однако петроглифы запечатлели шаманов, которые держат в руках грибы или грибообразные объекты. Вполне возможно, что грибы у североамериканских индейцев  использовались в доисторические времена.

Съев священные грибы шаман мог с помощью духов  посетить иные миры. Согласно чукотским верованиям он встречался с духами, которые вели шамана «через горные обвалы, глубочайшие пропасти и непроходимые болота в Долину предков, находящуюся в стране верхних людей».  Шаман   проходил «различные "круги покойников": добровольно ушедших из жизни стариков, утопленников и "светящихся" (сгоревших)».

С мухоморами связывали и апотропеические свойства. Чукчи под каждый амулет или изображения злых духов, подкладывали кусочек высохшего мухомора «для ослабевания сил» этих духов.

Во многих общинах женщинам не разрешалось употреблять мухоморы, в других – либо не рекомендовалось их употреблять, либо рекомендовалось ограничить употребление одним разом в году и съедать не более трех грибов. Но молодым девушкам, наоборот, поручались все работы по сушке грибов. Это было связано с поверьем о том, что «человек должен быть чист душой и иметь доброе расположение духа», а девушки отличались именно своим кротким нравом. Человеку с плохими мыслями возбранялось собирать и употреблять мухоморы, «так как этим он может причинить вред не только себе, но и другим».

Петроглифы святилища Пегтымель свидетельствуют о глубокой древности культа опьяняющих грибов на Крайнем северо-востоке Азии.  Чукчи причисляли мухоморы к  «существам», считая их «особым племенем». Найдя мухомор и собираясь его выкопать, чукча к нему обращался со следующими словами: "Это ты меня звал. Я чуть было мимо не прошел... так бы и ушел, если бы ты меня не позвал". Целью этого обращения было  «убедить хвапак (мухомор) в том, что его собираются выкопать и съесть лишь потому, что этого хочет сам хвапак, а человек просто исполняет его желание».

Чаще всего мухомор использовали в сушеном виде. Грибы заготавливали впрок, высушивая их на утреннем солнце и нанизывая по три штуки на нитку. При употреблении отрывали маленькие кусочки, тщательно пережевывали и глотали, запивая водой. Затем наступало опьянение, которое по описанию В.Г.Богораза выражалось в трех стадиях: приятное возбуждение, беспричинное веселье, ощущение ловкости и возрастания физической силы. Следующая стадия опьянения выражалась в появлении видений, встрече с духами, люди слышат голоса, «реальность для них приобретает иное измерение». Однако на этой стадии люди все еще не порывают связи с действительностью, могут осмысленно отвечать на вопросы.

Целая галерея изображений грибов и связанных с ними персонажей, относящихся к I тысячелетию до н. э.,  запечатлена на правобережных скалах реки Пегтымель на Чукотке.  Впечатляет количество изображений, посвященных мухоморам – более трех десятков. Среди них духи-мухоморы, шаманы, картины видений

Духи чаще всего изображены в виде обнаженных или полуобнаженных женщин с грибами на головах; реже встречаются мужские антропоморфные фигуры. В мифологии коряков Эмемкут, сын Великого Ворона Кутха, восхищенный красотой мухомора, сделал его девушкой. По другим версиям, так же корякского происхождения, в мухомор превратилась одна женщина, обидевшись на своего мужа. Женщина собрала своих детей и они все вместе ушли под землю.

В ительменских сказках рассказывается о мухоморных девушках, соблазняющих и уводящих охотников. «Девушек-мухоморов описывают как соблазнительниц, имеющих красивое лицо и стройное тело. У них длинные густые волосы, часто рыжего, огненного цвета, но встречаются и белокурые, золотые, черные. В последнем случае обычно добавляют, что девушки-мухоморы носят красные шапочки, под цвет шляпки гриба. Девушки имеют небольшой рост (до 150 см), пышную грудь и, как правило, ходят обнаженными».

Традиция использования опьяняющих грибов была широко распространена у коряков. С этой целью использовали мухоморы и надо было хорошо разбираться в этих грибах, чтобы не лишиться жизни, потому что  «из нескольких видов гриба с красной шляпкой в белую горошину только один является опьяняющим галлюциногеном, а все остальные — смертельным ядом».

Тан-Богораз утверждал, что коряки были единственным дальневосточным племенем продолжавшим употреблять мухоморы вплоть до конца XIX века. Российский путешественник и ученый Я. Линденау писал, что «наевшись мухомора – Wapach, корякские шаманы начинали предсказывать будущее. Другие же едят его потому, что от этого пьянеют».

Коряки сушили грибы на солнце и ели целиком, либо делали экстракт на воде, оленьем молоке или соке некоторых ягод. Когда грибы ели целиком, их сначала поручали разжевать женщинам, затем  эту влажную массу глотал мужчина.  Само знание о галлюциногенных свойствах этого гриба тоже приписывалось женщине: это она заметила, что олени пьянели от грибов.

Фаллическая символика, придаваемая во многих традициях  грибам,  свойственна и ведическому соме. Так, в  гимнах постоянно подчеркивается мужское начало сомы, такие проявления  как возрастание,  увеличение в объеме. Сома может выступать как жених или любовник. Эти черты связывают сому с грибами-фаллосами кетского мифа и с аналогичным представлением в русской традиции.

Возможно, самым главным качеством сомы, являлось целительство. Его целительные свойства  обобщены в следующих строчках: «Этот Сома – бог; он лечит / Самые тяжелые болезни, которые переносит человек. / Он исцеляет больных, ободряет печальных, / Придает силу слабым, разгоняя их страхи». В гимне Ригведы (VIII, 48, 1) сказано: «Я приобщился к сладостному напитку жизни». Последующие строки гимна показывают конечную цель, которой достигает выпивший этот напиток: «Мы выпили сому, мы стали бессмертными, / Мы пришли к свету, мы нашли богов.  Что может нам сделать теперь недоброжелательность И что – злоба смертного, о бессмертный?».

Образ Диониса-гриба, вкушение плоти которого приводило в состояние божественного опьянения, находит соответствия с образом ведического сомы. Мнения ученых по поводу того, что же на самом деле представлял собой сома – гриб или растение -  расходятся.

По мнению американского ученого Р.Г. Уоссона, сома «Ригведы» не что иное, как мухомор. Многие ведийские гимны действительно «нередко наделяют сому эпитетами, сходными с «обликом» мухомора: сома описывается как растение без листьев, цветов, плодов и корней, но имеющее стебель и «шапку» (дословно — «голову») подобно одному глазу».

Сома, «крылатый буйвол», выступает как дитя  Парджаньи, бога дождя, грома и молнии, «зародыш Паджры», по-видимому, земли (Рв IX, 82, 3).  «Красное дитя Неба», Сома возрастает на земле, его небесное происхождение и посредничество  между Небом и Землей подчеркивается в гимне: «На небе твоя высшая (пуповина), которая скреплена с (земной) пуповиной. На спине земли растут твои пальцы» (Рв.IX, 79,4) Уместно заметить, что в  некоторых традициях грибы и белемниты называются «чертовыми пальцами».

Возможно, как предполагает Р. Грейвс в «Белой богине», составной частью священной пищи или амбросии, которой причащались посвящаемые в Элевсинские мистерии, был гриб panaeoluspapilionaceus.

Менады тоже, по мнению Р. Грейвса,  использовали  грибы для приведения себя в трансовое состояние,  но предпочитаемый ими гриб, был, вероятно, amanitamuscaria, оказывавший на психику белее жесткое воздействие.  Вкусив этой поганки,  менады в исступлении начинали отождествлять себя с дикими зверями и носились по лесам и долам, разрывая на куски подвернувшуюся им жертву.

Однако никаких свидетельств, указывающих хотя бы косвенно на агрессивный характер поведения участников Элевсинских мистерий нет, что позволяет Р. Грейвсу заключить, что гриб, который возможно, использовался в Элевсинских мистериях, представлял собой поганку panaeoluspapilionaceus «более мягкую и погружающую в более глубокий транс». Более того,  автор считает, что употребление этого гриба было неотъемлемой частью всех мистерий, что его «ели адепты во время элевсинских, самофракийских, критских мистерий и становились вровень с богами способностью к трансцедентным видениям».

Название грибка Claviceps purpurea перекликается с латинским наименованием гвоздя – clavus. В Н. Топоров приводит описание изображений Деметры, одежда которой украшена «гвоздиками», на двух краснофигурных кратерах аттической работы, хранящихся в Эрмитаже.

На одном изображена сцена передачи Деметрой «колосьев со спорыньей Триптолему, восседающему на двукрылой колеснице и держащему в одной руке чашу, а в другой характерный посох с шишкообразным навершием». Внимание привлекает одеяние Деметры – оно покрыто «гвоздиками», в то время как на «других сходных изображениях этим «гвоздикам» соответствуют мотивы грибов, фаллосов, может быть, алабастров, воспроизводящих ту же форму, особого рода крестиков».

На другом кратере изображен Триптолем с посохом и чашей, два колоса в его волосах напоминают рожки. Его колесница запряжена двумя змеями и готова к взлету, Деметра с колосьями наливает вино в его чашу. В пору своей молодости Деметра сочеталась на трижды вспаханном поле с  Иасием  или Иасионом и родила  дитя – Плутоса.

Грибок Сlaviceps purpurea, паразитирующий на злаках был известен уже ассирийцам. Еще в 600 гг. до н.э. ассирийцы называли шпоровидные наросты или спорынью «ядовитой пустулой (споровой массой) в колосе зерна». Священные книги парсов (около 350 г до н.э.) сообщали: «Среди зловредных творений, созданных Angro Mavnes, есть гибельные злаки, которые вызывают у беременных женщин выпадение матки и смерть во время родов».

Некоторые виды рода Claviceps могут заражать большое число диких злаков, произрастающих в Греции, но рожь древние греки не ели, так как считали ее «черным зловонным товаром из Фракии и Македонии». Другое дело – ячмень. Из него делали пиво и древние греки почитали малоазийского пивного бога Сабазия и сменившего его в этом качестве Диониса.

В тайных ритуалах древних греков, известных под названием Элевсинских мистерий, использовался ячмень и по утверждению некоторых современных ученых эти ритуалы проходили под воздействием интоксикации, вызываемой грибком, которым были заражены зерна ячменя.  

Семейство грибов состоит из очень разнообразных по своей форме, качествам и свойствам представителей. Кроме грибов наземных и древесных, образующих  плотное и съедобное плодовое тело, известны разнообразные их сородичи – лишайники, которыми кормятся олени, грибки, паразитирующие на злаках, дрожжевые грибки и пр.

Наиболее печальную славу получили грибки, поражающие злаковые культуры.  Такими грибками-вредителями являются ржавчинные, головневые грибы и сумчатый гриб Сlaviceps purpurea, вызывающий заболевание злака, известное под названием спорыньи. Заболеванию этому больше всего подвержена рожь, но зачастую в роли жертвы выступает и ячмень.

Отрицательное отношение к грибам как к пище зафиксировано у многих народов. Прежде всего это связано с представлением о том, что грибы, растущие из земли, связаны с загробным миром, либо с плотью мертвецов, либо с пищей подземного мира.

Я.Чеснов приводит в качестве иллюстрации отношения к грибам как к антипище, поведение жителей Скандинавии во время голода, имевшего место в конце прошлого года: «Правительство распространяло листовки (как питаться грибами), но крестьяне предпочитали умирать, но их не есть».

Лакандоны Месоамерики считали, что хозяин подземного мира и его люди едят древесные грибы вместо лепешек, личинок мух вместо фасоли, и пьют трупную жидкость.

В ряде традиций отражается связь грибов с космическим мотивом, с происхождением частей космоса от грибов. Части гриба маркируют три мира, с ними связывается происхождение мира, происхождение не только животных и людей, но и небесных тел.

В китайской традиции широко распространены изображения громовых грибов около мирового дерева, или изображения гриба, выступающего дублером мирового дерева. Так, на ноинулинской ткани из монгольского могильника (I в. до н. э. – I в. н. э.), хранящейся в Эрмитаже,  гриб с обоих сторон окружен изображениями мирового дерева, сверху гриба изображены две птицы, и эта композиция повторяется несколько раз как орнамент.

Информационно емким является рисунок на коре, сделанный австралийскими аборигенами земли Арнхейм. На рисунке изображено «грибообразное растение, змеевидные корни которого уходят в землю, а верхние части – в небо. Эти верхние ветвления покрыты стрелочками, интерпретируемые иногда как листья, но, видимо, допускающими и иное осмысление – как стрелы». Гриб-мировое дерево, гриб-прародитель или прародительница – мотив широко распространенный у разных народов.

Древесные грибы очень часто отождествлялись с ушами. Такие представления были характерны для жителей о. Тайвань и Филиппин. Эскимосы с о. Врангеля называли сухие грибы «чертовыми ушами». Месоамериканские индейцы тусантек называли древесный гриб «ухом дерева». Известно название гриба, произрастающего из земли - «свиное ухо».

По представлениям индейцев телламук, проживающих на тихоокеанском побережье Америки, древесные грибы – это плоть Дикой Женщины, которую убивает ее  внук-енот и уносит ее труп на своих плечах. Проходя под поваленными деревьями, он замечает, что его ноша становится с каждым разом все легче, пока не исчезает совсем: «плоть Дикой Женщины остается на стволах в виде грибов».

На Юго-Востоке Америки индейцы алабама связывают происхождение древесных грибов с людоедкой: человек рубит людоедку на части, при этом ее сердце бросает о ствол дерева. Оно превращается в древесный гриб, а кишки людоедки  - в лианы. У индейцев коасати существует похожий миф о людоедке, которой отрезали голову и разрубили тело на части. Но каждый раз ее члены срастались, Сердце людоедки, брошенное о дерево, стало древесным грибом.

Одним из следствий, вытекавших из представления грибов  превращенными в них людьми, было разделение грибов по  внешнему виду на мужские и женские. Грибы с выраженной ножкой и шляпкой-колпачком – признавались мужскими, грибы без ножки с вогнутой шляпкой – женскими. «Эти два ряда отождествлений грибов, - пишет В.Н. Топоров, -  в некоторых традициях настолько устойчивы, что гриб, считаемый мужским, и membrum virile обозначается одним словом а гриб, признаваемый женским, имеет то же название что и vagina».

В некоторых мифологических традициях признавалось, что первоначально люди вообще не имели признаков пола и обзавелись гениталиями благодаря грибам.  Так, по представлению австралийских аборигенов два брата нашли два гриба, один из которых был удлиненным и имел белый цвет, а у другого шляпка была уплощенной. Братья «подули на лист, придали первому грибу форму пениса, второму – вагины; тотчас у всех мужчин и женщин появились гениталии».

В языке новозеландских маори слово whatitiri, означающее  «гриб» и «гром», происходит от имени мифической прародительницы Whatitiri, внук которой Tawhaki испускает из подмышек молнии. Цикл преданий о Tawhaki принадлежит к числу самых распространенных в Полинезии мифов.

Шаман индейского племени сапотеков через четыре дня после последнего сбора грибов обращается к «Силам» с просьбой о грибах: во-первых, к Земле, во-вторых, к Богу-Отцу, в-третьих, к Троице, в четвертых, к Великому Удару Молнии, который выращивает грибы и  снабжает их кровью.  Четырехдневный срок и количество адресантов соотносятся с четвертым днем недели, посвященным в индоевропейской традиции громовержцу, с русской поговоркой «после дождичка в четверг».

Появление грибов зависело от громовника. Поскольку гриб мог служить  продуктом питания, с просьбами о том, чтобы на земле выросли грибы, следовало обращаться к владыке грома и молнии. Отголоском этого верования является детская игра, зафиксированная в  Ягнобской долине (Таджикистан): «весной мальчишки валялись по земле, выкрикивая имя Громовника или названия грибов, пытаясь тем самым вызвать рост последних. При этом дети иногда пели песенку, обращаясь к Громовнику (Камбару): «Камбар, Камбар, выпусти воду! Молоко и масло коровье выпусти!»

Мотив происхождения людей из грибов был известен и древним грекам. Приводя миф о Медее, убившей из мести своих детей и убегающей на колеснице, запряженной драконами, Овидий упоминает о людях, ведущих свое происхождение от дождевых грибов: "Вот на змеиных крылах, наконец, в Эфирее Пиренской / Снизилась. Древних людей при начале веков тут явилось / смертное племя, - его дождевые грибы породили".

Грибы-прародители не случайно называются «дождевыми»: издревле было замечено, что представители грибного семейства самых разнообразных форм и расцветок дружно появляются после летнего дождя с грозой.  Здесь мнения расходятся: в некоторых традициях  ответственным за происхождение грибов, во всяком случае, некоторых из них, считается дождь, в других – удар молнии. Известна греческая и римская поговорка о том, что грибы растут не от дождя, а от грома.

В традиции некоторых западно- и восточно-европейских  народов происхождение грибов связывается  с кусками хлеба, что указывает на грибы как на источник хорощей пищи.  У  венгров, словаков, литовцев, украинцев и белорусов хлеб превращается в грибы.

В немецкой легенде Св. Петр ест украдкой от Христа хлеб, который ему подала женщина. Застигнутый Христом врасплох, Св. Петр давится хлебом и «хлеб превращается в грибы». Австрийцы  объясняют происхождение лисичек, появляющихся ко дню летнего солнцеворота, из выплюнутых кусков пончика, которые Св. Петр пытался съесть украдкой от Христа. Каждый раз, когда Св. Петр хотел проглотить кусочек пончика, Христос его о чем-то спрашивал, и святой был вынужден выплевывать кусочек.

Во многих мифах происхождение грибов связывается с человеком. У африканских бамбара оно связано с неким юношей, превратившимся в гриб, который  возвращает приветствие, если, здороваясь,  прикоснуться к нему. В мифе индийских племен музо и лушеи в гриб превращается девушка, обидевшаяся на младшую сестру за то, что та отказалась поделиться с ней дикими огурцами, От огорчения девушка стала проваливаться в землю, а когда ее начали тянуть наверх, ноги девушки остались в земле, и она превратилась в гриб.

Столь разные мнения о происхождении грибов отразились и на их названиях. В древне-греческом грибы назывались «пищей богов», а один из  видов земляных грибов на древнегреческом означает букв. "удар молнии". В старофламандском грибы назывались  dyvelsbrood – «хлеб дьявола»,  индейцы оджибве называли  грибы «пищей мертвых», а  индейцы сисиэтл «испражнением Грома».

Тем не менее, с глубокой древности и по настоящее время многие люди использовали и используют грибы в пищу. Для описания давности времен индейцы упоминают о том, что люди тогда ели грибы, тем самым, подчеркивая отличие  первобытной эпохи дикости от современной,  основой которой в качестве  пищи служат окультуренные растения. В русской традиции идея глубокой  давности времени, в котором происходило то или иное событие,  выражается в поговорке «когда царь Горох с грибами воевал».