Долганы представляют собой коренное население Таймырского полуострова. Основу этой народности составили несколько тунгусских родов, илимпийские эвенки и отдельные семьи энцев и ненцов. Поскольку говорят долганы на якутском языке, их часто называют "объякученными тунгусами". Если в мировоззрении эвенков центром родовых культов признавались священные скалы - места обитания божественных хозяек земли, людей и зверей, то у долган таким центром было тууруу - Вселенское дерево, которое одновременно мыслилось родовым деревом жизни. Поэтому долганы именовали это дерево "Мать-дерево". По их мнению, на одной из ветвей этого родового дерева воспитывались в гнездах души родовых шаманов, а на остальных ветвях — души сородичей.

В мифологических представлениях якутов верховное божество Айы Тойон посадил у себя перед жилищем березу с восемью ветвями, на которых находились гнезда с детьми Творца. Кроме этого он посадил на земле три дерева, и сидя у их основания, приготовил все принадлежности первому шаману и научил его, как нужно действовать на пользу людям в борьбе со злыми духами. Именно в память об этих трех деревьях каждый шаман имеет свое дерево, от жизни которого зависит его жизнь. У туруханских якутов имя Айы ("Творец") или Айы Тойон ("Творец Света") носит Орел, считающийся творцом первого шамана. Его дети - духи-птицы, сидят на ветвях Древа Мира, а на верхушке находится двуглавый орел - Тойон Кретер ("Господин птиц"). В одном из олонхо восьмиветвистое Аар кудук дерево "имеет и девятую ветвь, которая не доросла до небес и изогнулась обратно в сторону земли. На ней сидит и клекочет орел, созданный божеством". На ветвях этого священного дерева Аар кудук мас (досл. "Божественное Изобильное дерево") воспитывались души будущих шаманов. В легендах якутов из Центральной Якутии таким деревом, порождающим шаманов, представлялось небесное дерево Ыйык Мас ( (досл. "Жертвенное дерево") от самой верхушки до корней покрытое наростами, в которых зарождались шаманы.

Шаманское дерево - непременный атрибут бурятского шамана. Оно может представлять собой столб, коновязь (сергэ) или живое дерево. Живые деревья использовались в обряде посвящения кандидата в шаманы. Березка, срубленная поутру в лесу, где похоронены жители селения, устанавливалась в юрте кандидата. Корнями она помещалась в кострище, а верхушка ее выходила через дымоход. Береза эта называлась Удеши бурхан, что означает "страж врат" (или «бог-смотритель»), потому что она открывала шаману вход на Небо. Этот "страж" навсегда оставался в юрте шамана и служил отличительным знаком его жилища. Помимо этого "стража"  для проведения обряда срубалось несколько других березок. Они устанавливались далеко от юрты, и от главной березы находящейся в юрте, к ним тянулись по две ленточки красного и синего цветов - символ "радуги", по которой шаман достигал обиталища духов на Небе.

Удэгейцы, также как и нанайцы и орочи, относятся к тунгусо-маньчжурской группе народностей. Однако из всех народов Амура и Приамурья они единственные, кто называет себя лесными людьми. Удэгейцы были охотниками и рыболовами. Без участия шамана они обращалась для испрашивания охотничьей удачи к покровительнице охоты Сангия мама, устраивая жертвенник у дерева близ селения; в жертву ей приносили кусочки рыбы, жгли багульник. Шаманы занимались лечением, в которое входил поиск сбежавшей или похищенной души заболевшего, и отправлением души после смерти ее носителя в нижний мир.

В мифах забайкальских эвенков-орочонов говорится о сосне как о вселенском дереве или о двух соснах: одной прямой и высокой до небес, а второй кривой - символах деревьев добра и зла. На шаманских же мольбищах устанавливали в качестве загородки, преграждавшей путь злым духам верхнего и нижнего миров, лиственницы. В центре шаманского чума, символизировавшего средний мир, устанавливали в ритуальный очаг березу , считавшуюся шаманским деревом. Поднявшись по этому дереву, шаман через отверстие (Полярную звезду) проникал в верхний мир. Еще одним путем проникновения на небо считалась радуга.

Шаманское дерево туру, занимавшее центральное место во всех шаманских обрядах, не только символизировало миры Вселенной, мировой столб, их пронизывающий, лестницу – дорогу шамана и божеств, но являлось местом рождения души будущего шамана, которого воспитывали орел и медведь. Во время обряда посвящения в шаманы умначен у забайкальских эвенков строили специальный шаманский чум с галереями, моделирующий космос. С восточной стороны чума устанавливали шаманское дерево с тремя перекладинами. Оно служило путем шаману на небо и лестницей для верховного божества. Рядом устанавливали второе дерево с гнездом наверху и одной перекладиной – оно служило местом сбора духов-помощников шамана. Главную роль в обряде умначен играл ритуальный очаг, который устанавливали на юго-восточной стороне чума. Четыре фигурки предков по сторонам очага с медведем в центре - месте рождения души шамана - охраняли его, ожидая появления новой шаманской души. Вокруг очага устанавливали ограду из дерева. Как только вылетала душа шамана, старый шаман хватал ее и помещал на дощечку с 9 аняканами – помощниками шамана, установленную на высоком шесте с поперечными планками по числу слоев Верхнего мира. Шест выступал символом шаманского дерева и пути на небо.

Шаманское дерево туру являлось непременным атрибутом не только шаманского чума, но и шаманских камланий. Туру представляло собой молодую высокую лиственницу, которую ставили в центре шаманского чума, выводя вершину через дымовое отверстие, или прикрывали ею дымовое отверстие, положив деревце поверх чума. Считалось, что на ветвях туру отдыхали шаманские духи-помощники в перерывах между камланиями. В представлении шаманов эта лиственница символизировала шаманское вселенское дерево. С одной стороны она выполняла роль духа – охранителя чума, с другой – служила шаману лестницей для путешествия по мирам. Роль туру мог выполнять также самый высокий шест в остове чума, где проходило камлание, или лиственница, стоявшая за чумом. По туру шаман поднимался в верхний мир для общения с духом-хозяином верхнего мира, к нему же подвешивались шкурки пушных зверей - "подарки" для этого хозяина.

В шаманской мифологии эвенков связь между мирами осуществлялась либо по дереву, либо по реке. Однако представления о шаманской реке, связывающей нижний мир с верхним, являются более поздними по сравнению с представлениями о дереве-лестнице. Об этом свидетельствуют археологические данные, по которым все погребения эпохи расцвета материнского рода, ориентированы по солнцу, а ориентация позднепалеолитических захоронениях выдерживается уже строго по реке, что связано с установлением отцовского рода, появлением металла и необычайно высоким развитием рыболовства.

Комплекс верований, связанных с представлением об основополагающей роли дерева в мироздании, характерен для всех тунгусо-маньчжурских народов. Согласно эвенкийским мифологическим представлениям в каждом мире трехчленной вселенной имелось по одному центральному дереву - туру. Становление эвенкийского шамана начиналось в нижнем мире (хэргу буга), у вселенского шаманского дерева, к которому звериный дух-предок шамана харги приводил избранника. Харги преследовал цель своего воплощения в сородиче, избранном им для шаманского служения. Для этого должно было осуществиться превращение человеческой души избранника в звериного духа, который и становился "звериным двойником шамана-человека". Такое превращение происходило с помощью матери-зверя шамана, обитающей у основания дерева. Она уничтожала прежнюю духовную субстанцию, создавая вместо нее новую - звериного духа-двойника, высшую шаманскую душу.

В селькульпской мифологии отражены представления и о вертикальном, и о горизонтальном строении мира. Вертикальное строение большей частью зафиксировано у групп северных селькупов, в сказаниях южных селькупов выражено слабо. При вертикальном строении мира на небе, представляемом двухъярусным, на верхнем ярусе - невидимом людям - находилось озеро, на берегу которого росло 7 священных жертвенных деревьев: три принадлежали "Орлиной половине" селькупов, три - других - "Кедровки половине", а седьмое было главным и общим для всех селькупов - "номты кассыль по" - "небесное (небу) жертвенное дерево" (берёза). Кроме этих семи деревьев у озера росли еще два дерева: одно называлось «седьмого неба озерное дерево» , другое — «ручейное рыбное озерное дерево».

Первоначальной территорией обитания орочей была р. Тумнин на побережье Татарского пролива, где орочи взаимодействовали с ульчами и удэгейцами. Этноним "орочи" происходит либо от орон (тунг. "олень"), либо от ороч - "новорожденный медвежонок". Возможно, вторая этимология более верная, во всяком случае шаманский культ медведя был у орочей весьма развит. Птицы и медведи считались духами-помощниками шамана, и на шаманском дереве, которое было привезено с орочского мольбища на р. Тумнин, можно видеть изображения таких птиц и медведей. Такие же изображения наносились и на шаманские посохи, например, их можно видеть на двух посохах, принадлежавших шаманке с того же мольбища. Орочи считали, что эти духи-помощники защищали шаманов от злых духов, помогали передвигаться по мирам и являлись советчиками. Во время обряда их оживляли, для чего надевали стружки из дерева жизни — черемухи или вяза, ивы.

Когда кто-то из сахалинских нивхов становился шаманом, для него устанавливали ель, у которой обрубали все ветви кроме четырех: считалось, что на них садятся во время отдыха духи-помощники шамана. Такая ель называлась чуң чхар (дерево чуң). Вокруг этого дерева втыкали по два прута от пяти деревьев: ольхи, рябины, клена, тальника и черемухи. На Амуре тоже устанавливали в этом случае дерево, называемое чамчэдьир — шаманское сухое дерево. У его основания ставили деревянного идола-сторожа, который следил за тем, чтобы на дерево не садились посторонние, не обслуживающие данного шамана, духи. После установки такого дерева тесть будущего шамана изготовлял для него шаманские атрибуты.

Нганасанский шаман видел шаманское дерево в болезненном сне. В течение длительного времени он был подвержен приступам мучительной шаманской болезни, во время которой проходило его шаманское становление. По рассказу одного из самых знаменитых нганасанских шаманов - Дюхадье, он болел три года и в течение трех дней вообще считался уже умершим. В эти три дня он проходил посвящение в шаманы. Находясь в забытьи, он видел себя спускающимся куда-то и затем идущим по воде. Когда будущий шаман дошел до середины моря, он услышал голос "верхней болезни", который объявил, что шаманский дар ему дан хозяином воды и что отныне его шаманским именем будет "Гагара". Продолжив путь и дойдя до хозяйки воды, он получил от ее мужа, главного подземного хозяина, двух проводников по дорогам всех болезней - горностая и мышь, с которыми "продолжал свой путь дальше до преисподней". Обойдя семь чумов различных болезней и ознакомившись с "путями" этих болезней, Дюхадье со своими проводниками пришел к девяти озерам, которые кишели многочисленными птицами с птенцами. На одном из озер был остров, а посередине этого острова росло дерево, похожее на молодую лиственницу, но такую высокую, что ее верхушка доставала до неба. Это было дерево Хозяина земли. Рядом с деревом росло семь трав - родоначальников растений, известных нганасанам.

У ульчей, как и у нанайцев, пихта считалась священным деревом и была связана с их происхождением. А.Золотаревым записан ульчский миф о девушке, жившей в стволе пихты. От этой девушки и произошли ульчи. Согласно другому варианту было два дерева - пихта и кедр. В корнях пихты жила девушка, а в корнях кедра - юноша; от их брака и пошел ульчский народ. Еще один вариант жилищем девушки называет кедр, в корнях которого она жила, а жилищем юноши по имени Кондолину корни растущей рядом с кедром пихты. Парень и девушка были сестрой и братом и вступили в кровосмесительный брак - "пошли жить в кедр".

В случае тяжелой болезни шаман совершал камлание небесным божествам у специально выбранного для это цели живого тополя потоха. На его восточной стороне делали затес и треугольное углубление вершиной вверх. Под деревом ставили угощение богам в виде водки, крови животного, каши. Затем маленькие кусочки каждого угощения клали в этот треугольник. Шаман просил милости и здоровья для больного. Такое дерево нельзя было трогать, ломать — иначе больной мог заболеть еще больше и даже умереть. Для обряда выбирались крепкие, молодые деревья. В настоящее время из-за невозможности сохранить дерево в неизменном виде стали отрезать фрагмент дерева, отметив сначала его восточную сторону. На ней делают треугольное углубление, приносят домой, где и совершается обряд. Это дерево, а также его часть, называется пиухэ. Пиухэ считалось священным деревом, ритуал выделения и обожествления пиухэ назывался тэвури (досл. – посадить, установить). Треугольное углубление - это главная часть, в которой содержалось пиухэ. Тяжелобольные простые старики молились по ночам о здоровье, преклонив колени перед тремя священными шестами - символами богов арингтари или арингторго. Эти три шеста представляли собой совокупность девяти небесных деревьев потоха, у корней которых жили пестрые кабаны, а в ветвях - небесные зайцы гурмэн токса, увешанные бубенчиками. Жертвы которые приносились этим божествам в течение трех дней, попадали к этим божествам.

«Этого дерева нет ни на земле, ни на небе, - оно есть только в шаманском сне»... Нанайцы называли его конгор дягда яло туйгэ (где конгор - звук колокольчика, дягда - сосна, яло - вселенная, туйгэ – священный столб). По некоторым представлениям оно росло из нижнего мира и верхушкой доставало до верхнего, по другим - это было небесное дерево, на котором висели рога, вместо листьев у дерева были медные зеркала (толи) и колокольчики (бубенчики). У нижнеамурских нанайцев сохранился миф о происхождении шаманства в связи с этим деревом: герой срубил его каменным топором и, собрав росшие на нем шаманские аксессуары в мешок, принес их людям. В варианте после долгого пути герой нашел это дерево с листьями-зеркалами растущим на сопке. Дерево караулил священный небесный заяц гурмэн токса с колокольчиками. Герой убил зайца и собрал с дерева предметы, необходимые для шаманства. С тех пор люди начали шаманить.

При всех различиях, касающихся количества шаманских деревьев и их особенностей, общим для шаманства в целом, было представление о вселенском дереве-пути, благодаря которому шаман мог совершать свои путешествия по мирам и переходить из одного мира в другой. Поэтому у жилища каждого шамана обязательно водружался аналог этого вселенского дерева либо в виде срубленного деревца, либо в виде одного или нескольких столбов, жердей, увенчанных одной или несколькими фигурками птиц. Такие столбы назывались шаманскими деревьями и перед ними шаман отправлял культ - приносил жертвы своим духам-помощникам и возносил благодарения или мольбы духам. Кеты и селькупы даже называли такой шаманский столб «жертвенным деревом». Роль и назначение шаманского дерева наглядно проступают из слов ритуальной песни селькупского шамана: «У дерева жертву небу приношу, а мольба моя по дереву вверх поднимается».

Шаманизм - это форма религии, основанная на способности одного или нескольких членов родового сообщества непосредственно контактировать с духами и божествами  верхнего, нижнего и среднего миров. В космологии шаманизма эти миры представляются "нанизанными" на центральную ось, которая может выступать в виде горы, реки и дерева. В пространстве этой оси и лежит путь шамана - либо на небо, либо по местности, либо в преисподнюю. Наиболее емким символом этой связи между мирами, служит дерево, верхушка которого упирается в небо, а корни, извиваясь подобно змеям, достигают самого низа подземелья. По ветвям этого дерева, как по ступенькам, шаман может взобраться в верхний мир, а по полому стволу спуститься в нижний, в котором помимо обитающих там злобным духам болезней и несчастий, находится селение умерших сородичей.

Ацтекам была известна  еще одна лиана с травянистым стеблем, цветущая голубыми, красными и фиолетово-синими цветками - Ipomoea violacea. Ацтеки называли этот психоактивный  вьюнок «tlitlitzen»,  от корня в языке науатль, означающего  «черный цвет» и суффикса, выражающего почтение.

Семена этой лианы в отличие от коричневых и круглых семян ололиуки, имеют  черный цвет и удлиненную  форму. Черные семена, более сильнодействующие,  часто называют macho («мужчина»), — их употребляют мужчины; коричневые семена, называемые hembra («женщина»). употребляются женщинами. В некоторых деревнях сапотеков известны оба вида, Turbina corymbosa и Ipomoea violacea; в других используется только последний.

Индейцы Мексики и Южной Америки использовали лиану банистериопсис, вьюнки и грибы в качестве священных проводников в мир духов и богов сотни, а может и тысячи лет. «Ацтекская  настенная роспись в  древнем Теотиуокане,  изображающая Богиню-Мать, олицетворявшую вьюнок пурпурный, или ололиукуи,  датируется примерно 500 г. н. э.». В Мексике широкое распространение имели также и психотропные грибы, но в  Южной Америке наиболее предпочтительными были напитки, изготовленные из галлюциногенных растений.

Астекской богиней-матерью, богиней земли была Тласольтеотль, мать двух божеств плодородия – Макуильшочитля, бога цветов и весенней растительности, и Синтеотля, бога маиса. В гимнах они часто отождествлялись, однако Макуильшочитль («пять-цветок»), или Шочипилли («владыка цветов»), был также связан  с ололиуки и считался «божеством-покровителем священных галлюциногенных растений» и «цветистых снов».

В индейской традиции лиана связывается с женским образом "Зеленой змеи", способствующей проникновению в мир духов. На территории Мексики и южных штатов США по стволам деревьев вьется травянистый стебель лианы  Ололиуки или Ололюки, известной также под названием Утренняя роса или Утреннеее сияние.

Это  - вьюнок Turbina corymbosa, с тонкими сердцевидными листьями, белые цветы которого имеют форму трубы. На старинном рисунке это растение изображено как вьюнок ипомея (Morning Glory).

Один испанский отчет, написанный вскоре после конкисты, утверждал, что у астеков есть «трава, называемая coatl-xoxo ihqui (зеленая змея), которая дает семена, называемые ололиуки». Действительно, на языке науатль это растение называется coaxihuitl — «растение-змея», а «ололиуки»  - это название его маленьких, коричневых, овальных семян, которое буквально означает «круглая вещь».

Лиана - это вьющееся растение, стебель которого находит вертикальную опору и поднимается по ней высоко в воздух, где развивается его листва и распускаются цветки. В основе названия лежит франц. lier — связывать: обвивая ствол, лиана как бы «связывает» свой стебель с деревом. В сущности, лиана является жизненной формой растения, не способного самостоятельно вознести свои цветки к свету.

Стебель лианы может быть травянистым, как у вьюнков, или деревянистым как у виноградной лозы. Он может прикрепляться к стволу усиками или  присосалами – особыми короткими корнями, выходящими из нижней поверхности ветвей, может просто обвивать ствол своим стеблем. Некоторые лианы удерживаются между  разветвлениями дерева, опираясь на них своими боковыми ветвями, иглами, колючками.

Среди множества версий мифа о происхождении людей, одной, довольно распространенной,  является версия  о растительном происхождении. У кайанов, обитателей индонезийского острова Калимантан, происхождение первых людей связано с лианой.