На территории Мексики был найден нюхательный табак, датированный примерно первым веком нашей эры. Жрецы майя курили табак, пуская дым на четыре стороны света, чтобы донести свои молитвы и просьбы до богов. В пантеоне майя среди прочих был также и бог табака.

Правители ацтеков курили табак, прежде чем объявить свою волю.

Широкое распространение табак получил у северных народов Евразии. Эвенки, селькупы, нанайцы, нганасаны  и др. поголовно курили трубки, и щепоть табака была обязательным жертвенным даром  духам – хозяевам местности. К древнему тунгусоязычному населению листовой табак проникал через монголов и тюрок (монг. тамаки; тюрк. тамаку) и его курили все – от мала до велика. Эвенки из любви к детям «всегда давали им попробовать то, что нравилось взрослым. Поэтому у многих эвенков дети начинали курить уже с 5-6 лет».  У нганасан зажженная трубка, которую  девушкой предлагала парню, означала, что она согласна с ним жить.

Существует много мифов о происхождении табака. У южноамериканских племен тоба и палага сокол (ястреб) Караншо, культурный герой многих мифов, помогает детям убить свою мать-людоедку, ягуара. Он учит детей выдолбить ствол дерева и спрятаться в дупле вместе с ним.  Когда женщина-ягуар начинает когтить ствол, ее когти увязают в древесине, и соколу остается вылезти и убить ее. «Труп сжигают на костре. Через четыре-пять дней из золы прорастает какое-то растение. Именно так появился табак».

В мифе терена жена-колдунья объявляет мужу, что желает его съесть. Муж спасается бегством и обегает яму – западню, которую сам же когда-то вырыл, а преследующая его жена  падает в яму.  «Мужчина засыпает яму и начинает наблюдать за ней. Из земли пробивается неизвестное растение. Будучи любопытным мужчина высушивает его листья на солнце, а когда приходит ночь, он в большой тайне курит их. Соплеменники застают его за этим занятием и начинают расспрашивать. Таким образом, люди стали пользоваться табаком».

Табак (лат. Nicotiana) - многолетнее крупное растение, достигающее высоты полутора-двух метров. Свежие листья табака на вкус очень горькие, а цветы -  розовые, фиолетовые, красные или белые имеют приятный аромат. Культивируется табак как наркотическое средство, вызывающее кратковременную эйфорию.

Европейцам табак был незнаком до тех пор, пока его не обнаружили у индейцев Нового Света. Во время правления Елизаветы I Английской табак был ввезен в Европу и жители Старого Света быстро пристрастились к новой привычке. Однако при этом совершенно изменилось отношение к табаку: увлечение курением, нюханием и жеванием табака в любое время и без всякого повода заменило ритуальное курение в индейской традиции.   Табак стали использовать  в качестве амулета, применяли его как «клистир» (клизма) и с другими лечебными целями, нюхали и курили его  когда этого хотелось, а не специально.

В языческой Европе петрушку считали растением, связанным с миром мертвых и способным умиротворить беспокойные души, причем не только умерших людей, но и животных. С этой целью,  чтобы успокоить духов забитых животных, петрушку использовали в качестве приправы к их мясу.  Римляне высаживали петрушку на могилах, а греки украшали петрушкой гробницы. Возможно, это делалась для того, чтобы умершие не могли выйти из них. Петрушка настолько стойко ассоциировалась со смертью, что встреча армии с ослом, нагруженным мешками с петрушкой, была сочтена предзнаменованием смерти, и заставила  армию ретироваться с поля боя. Древние греки даже название этой травы считали эффективной защитой от мстительных духов, поэтому оно часто встречается в заклинаниях и текстах народных песен.

Древнегреческий миф связывает  происхождение петрушки  с пролитой кровью героя Архемора. Петрушкой увивали могилы, и венками из петрушки награждали победителей похоронных соревнований. Именно ими увенчивали победителей Немейских игр, "что связывало петрушку с культом героя и в некоторой степени объясняло ее связь с теми, кто умер мученической смертью. В христианской традиции отношение к петрушке во многом совпадает с языческим. В Европе существует обычай высаживать петрушку в огород не в любой день, а только в Страстную пятницу – день смерти не только Иисуса, но и его языческих двойников, Аттиса и Адониса". 

Салат латук (лат. Lactuca sativa L.) — однолетнее либо двухлетнее огородное растение. Родина  салата неизвестна, но он является одним из  самых древних и распространенных видов овощной зелени. Существует несколько разновидностей салата, среди которых листовой салат-латук образует розетку из нежных яйцевидных, бледно-зеленых, волнистых или зубчатых листьев. Примечательно растение тем, что на изломе стебля или листа выделяется млечный сок, содержащий вещество лактуцин.  Лактук в переводе с латинского - молоко. Отсюда и двойное название салата.

Салат, как дикий, так и огородный, наделяли магическими и целебными свойствами, в том числе внушать любовь и устранять следствия перепоя. Древние греки ежедневно ели латук, так как приписывали ему способность отрезвлять от вина.Однако, сохранились следы представлений об оплодотворяющей роли латука: прикоснувшись к листьям латуку богиня Гера родила Гебу, богиню вечной юности.

В меланезийской мифологии тростник соотносится с женским началом: братья-близнецы делают мужчин из сгустка крови или из политых кровью рисунков на песке, а женщин – из тростника или кокосовых орехов. Также и южноамериканские муиски считали, что женщины вырезаны из стеблей тростника, а мужчины вылеплены из глины.

Южноафриканская народность зулу считает своим первопредком и культурным героем Ункулункулу («очень, очень старый», от кулу, «старый»), вышедшего из тростника как двуполое существо и породившего первых людей. По другому варианту мифа самого Ункулункулу и его жену в числе первых людей породил сам тростник. В некоторых вариантах Ункулулу  вызывает первых людей из тростника, затем учит их добывать огонь, пользоваться орудиями, возделывать поля, пасти скот, питаться мясом и пить молоко. Он дал названия  всему сущему, установил обычаи, ввел обрезание и обряд жертвоприношений.

Священные корзины, использовавшиеся в Греции во время Фесмофорий, были сплетены из тростника и аспарагуса, что предполагает существование табу на  использование этих растений в обыденной жизни.

В мифе о борьбе Тесея с Синисом, известным под прозвищем Питиокампт («сгибатель сосен»), прекрасная дочь последнего Перигуна, «стремясь спрятаться, бросилась в заросли тростника и дикого аспарагуса и умоляла цветы надежно спрятать ее, обещая за это не сжигать и не срывать их». Впоследствии Перигуна родила от Тесея  сына Меланиппа, сын которого Иокс «переселился в Карию, где стал предком Иоксидов, которые не жгли ни тростник, ни дикий аспарагус, но поклонялись им обоим».

Происхождение тростниковой свирели греческий миф связывает с нимфой Сирингой, которая, спасаясь от любовных преследований Пана, превратилась в тростинку, спрятавшись в прибрежных тростниковых зарослях реки Ладон. Не сумев отличить Сирингу от других тростинок, Пан срезал наугад несколько тростинок и сделал из них свирель – сирингс (греч. «свирель»).

В Индии  к тростнику тоже  относились как к священному растению. О следах почитания тростника  в качестве тотема можно судить по имени старшего сына Ману Вайвасваты, основателя Солнечной Династии,  - Икшваку (от iksu – «сахарный тростник»). Существует предположение, по которому, это имя первоначально либо было названием племени скифского или гуннского происхождения, переселившегося в Индию из долины реки Оксу (или Окшу), либо названием индийских аборигенов, почитавших сахарный тростник в качестве тотема.

Свидетельством тому, что тростник наделялся какими-то сакральными функциями и у аборигенного населения Индии, является интересный обряд облегчения родов, существовавший у  племени лушеи, живущем в индийском штате  Ассам: «когда женщина мучается в родах, ее подруги, чтобы облегчить роды, убивают курицу и режут  ее на две  равные  части.  Одну  часть курицы с головой они кладут  в верхнем конце  деревни  с семью  связками  тростника, а  нижнюю часть курицы кладут  в  нижнем  конце деревни с  пятью  связками тростника».  Туземцы не объясняют каким образом этот обряд под названием «открывание живота при помощи курицы» способствует успешным родам. Дж. Фрэзер, описавший этот обряд, предполагает, что «отдельные части курицы, положенные в двух концах деревни, согласно  поверью,  охраняют  пространство между  ними  от  действия злых, в особенности демонических, сил, препятствовавших ранее рождению младенца». Каким бы ни было объяснение этого обряда,  обращает на себя внимание то, что в качестве средства, ограждающего от действия злых сил,  используется тростник.

В древнекитайской мифологии тростник считался одним из  сакральных растений. Именно тростника наряду с мочой и плевком боялся дух умершего – гуй. С целью отпугивания злых духов тростник привязывали к постели больного или к телу невесты, которая ехала в дом мужа. Двое святых отлавливали зловредных духов у врат духов, находившихся на северо-востоке между ветвей персикового дерева. Обнаружив злодея, они  связывали его тростниковой веревкой и отдавали на съедение тигру. Тростник и веревка из тростника как средство отпугивания злых духов возводятся к мифу о желтом предке (Хуанди), который и ввел обряд изгнания духов.

Первый  губной органчик из тростника изобрела Нюй-ва, создавшая из глины людей и имевшая вид полуженщины-полузмеи, иногда даже с головой быка. Она установила бракосочетания, ей поклонялись, чтобы избавиться от бесплодия и обрести потомство, в ее честь исполнялись танцы, по-видимому, эротического характера. Когда обвалилась часть небосвода, она зачинила дыру в небе, расплавив драгоценные камни. Борясь  с разлившимися водами, Нюй-ва тростниковой золой преградила путь разливу вод. Ее атрибутами кроме  тростникового органчика шэн были угольник – символ земли (квадрата), а также диск луны, который она держала  в руках.

В Египте тростник тоже считался священным растением. Египетский иероглиф побег тростника означает человеческую мысль.

Тростник был символом Юга, как папирус – Севера. Верхнеегипетские правители носили титул  князь Тростник. Пчела и тростник вошли затем в титулатуру царей следующего периода. Плутарх писал: «С помощью знака тростника египтяне изображают царя и южные пределы мира, а тростник символизирует увлажнение и оплодотворение всего сущего и по природе кажется похожим на детородный член».

В египетской мифологии существовало представление  о «ранней первобытной эпохе», «времени Осириса» и «времени Гора». «Родиной первобытных» представлялся остров, лежащий  «во тьме посреди первобытных вод», частично покрытый тростником. Тексты сообщают, что "сотворение мира началось на этом острове и что именно здесь были основаны первые дворцы богов". Однако в какой-то момент первобытной эпохи этот благословенный "прежний мир" был внезапно и полностью погублен великим наводнением, большинство его "божественных обитателей" утонуло, а "дворцы богов разрушились".

Тростник (лат. Phrágmites) — многолетнее травянистое растение, образующее обширные заросли по берегам и дельтам рек в тёплых странах. Знаменит тростник не только тем, что является превосходным материалом для плетения корзин, циновок и строительных работ, но и тем, что стал первым инструментом писца.

Тростниковое перо, известное под названием калам, калем (араб.), галлам, келк (перс.), различалось по месту происхождения растения. В средние века наиболее ценились калам васити (из города Васита в Ираке), амуйи (амударьинский), мысри (египетский) и мазандарани (из области на севере Ирана).

Уже из шумерских мифов  становится известным использование тростника в качестве палочки для письма. В гимне к Нидабе, богине злаков, трав и тростника (см. Божества), есть такие строки: «Госпожа, это ты прилагаешь руку к искусно сделанным  (писчим) табличкам в стране, твой совет обращен к тем, кто (орудует) палочкой тростниковой".  Нидаба – это нуминозная сущность ячменя и тростника, она «обретается» в грудах зерна и в тростнике, который служит  материалом, необходимым для строительства жилищ, следовательно, богиня участвует в возведении городов, а находясь в изготовленной из тростника палочке, Нидаба содействует процессу письма.

Конопля в народных верованиях обладала и продуцирующей функцией.  Выше уже отмечалось, что в конопле  различали мужские и женские растения. Функцию плодородия связывали с женскими растениями – матками. Сербы перевязывали новорожденного стеблем матки (с семенами); если бы это был стебель плоскуна (мужской особи без семян), то ребенок вырос бы бесплодным. Кроме того, у сербов было принято при посещении роженицы приносить с собой одно конопляное пасмо, «которое клали в люльку, чтобы ребенок-мальчик был усатым, а девочка «волосата».  

Невеста, не желающая иметь детей, при венчании закладывала за пояс «мужскую» коноплю. Наоборот, чтобы у молодоженов были дети, а у молодой легкие роды, мать закладывала ей за пояс семена конопли, которые во время венчания  невеста высыпала на пол. Русские во время свадьбы осыпали молодых семенами конопли. Словаки, чтобы оградить молодых от порчи, насыпали семена конопли им в башмаки, опоясывали стеблями по голому телу. Болгары с этой же целью раскладывали вокруг невесты стебли конопли и поджигали их.

Коноплю как техническую культуру славяне узнали раньше льна. «Возделывание конопли на всех этапах — от сева до тканья полотна — сопровождалось магическими действиями и считалось (за исключением сева) сугубо женским занятием». В Могилевской губернии хозяйка перед севом «трижды объезжала на кочерге участок», на котором будет расти конопля. Сеять следовало босиком, без шапки и... с завязанными глазами, так как в противном случае считалось, что птицы выклюют посеянные семена. В число магических приемов входил запрет здороваться и отвечать на приветствие во время сева, а перед севом следовало есть яйца или яичницу, разбрасывать яйца по полю, закапывать в землю, держать в семенах и все для того, чтобы семенные головки конопли выросли бы крупными, а волокно – белым. О прыжках, танцах, катаниях на санах с горок, прыганием через костры уже было сказано. 

Конопля, предстающая в двух образах, - как растение дающее сырье для прядения, тканья, шитья, масло для светильников и материал для бумагоделания, и как растение способное привести в экстатическое состояние через вдыхание аромата горящего семени или вкушение магического напитка, была известна человеку с давних  времен. По предположению Н.И.Вавилова происхождение конопли в Европе связано со скифами, которые занесли это растение из Азии. Конопля, нуждавшаяся в удобренной почве, «шла с человеком как непременный спутник жилья, кочевья. ...Возможно, что до хозяйственного использования конопли человек боролся с ней как с сорняком, бросая ее в огонь, - и сразу начинал ощущать ее наркотические свойства...».

Подтверждением этому служит и свидетельство  Геродота, не оставляющее сомнений в том, что наркотические свойства конопли были хорошо известны скифам. В Древней Греции, как уже было сказано, из семян конопли изготовляли особый напиток, называвшийся Nepenthes, а в классическую эпоху оракулы в Дельфах давались пифией, имевшей «прислуживавшего ей жреца, который приводил ее в экстатическое состояние, сжигая в пламени помещенной в замкнутое пространство масляной лампы зерна ячменя, коноплю и листья лавра».

Конопля (Cannabis sativa) - однолетняя трава,  ветвистый стебель которой обычно достигает полутораметровой высоты,  у китайской конопли –  3-6 метров.  Женские растения называются в русской традиции  матка, матерка, конопля собственно, а мужские — посконь, замашка и пр. Цветет конопля в июле-августе. Мужские и женские цветы различаются между собой тониной волокна и скоростью хозяйственной  зрелости. Посконь дает более нежное волокно и поспевает, когда женские особи еще начинают только завязывать семена.

Из стеблей конопли изготовляется прядильное волокно, известное как пенька, считающаяся лучшим материалом для канатного и веревочного производства. Из семян конопли добывается масло, идущее в пищу и применяемое в малярных работах, мыловарении и др. В энциклопедическом словаре  Брокгауза и Ефрона  говорится о том, что древние греки из семян готовили особый напиток, называвшийся Nepenthes. 

В шумерской мифологии известен мотив священной травы. В мифе о новогоднем браке Инанны с царем свадебный текст так описывает приготовление брачного ложа: «Траву альфа очистив кедровым благовонием, возложили они на постель госпожи, / накрыли постель для нее покрывалом… ".

В шумеро-аккадском мифе  царь Этана верхом на орле взлетает на небо, чтобы достать «траву рождения», ибо жена царя не может разродиться. Можно предположить, что миф повествует о засухе, при которой земля без дождя не может «разродиться». Аналогичный мотив сохраняется и в мифе о нисхождении Инанны в подземное царство. С уходом богини плодородия жизнь в природе угасает, не растут травы и владычица подземного царства Эрешкигаль мучается в предродовых муках, не имея сил разродиться. Мы не узнаем из мифа, удалось ли царю достичь неба и осуществить свой замысел, но примечательна эта история тем, что в ней впервые описывается вид земли с высоты птичьего полета.

В Древней Руси существовало представление о сакральности травы, отождествляемой  с Матерью-Землей. Следы  почитания этой древней богини видны из сохранявшегося  в  России юридически признанного обряда хождения по меже, который проводился при разрешении земельных споров: «один из тяжущихся  клал себе на голову кусок земли, вырезанный вместе с растущей на нем травою на самом спорном поле, и шел с ним по тому направлению, где должна была проходить законная граница».

О том, что славяне почитали священным пучок сорванной травы, свидетельствует и «Хроника Дитмара». При заключении мирных договоров пучок травы приравнивался пряди обрезанных волос: «трава, как волосы земли, и волоса, как метафора травы, употреблялись здесь за символические знамения самой богини – в удостоверение того, что мир будет соблюден свято и границы чужих владений останутся неприкосновенными».

Травы могли выступать символом человека, как это можно заключить из значения греческого слова «неофит». Оно применялось по отношению к  новообращенным, но в буквальном переводе означало neophitos– «новая трава». 

Греческие герои увенчивались венками и, если в Олимпии возлагали на голову победителя венок из дикой маслины, а в Дельфах – из лавра, то в Немее венок сплетали из стеблей сельдерея «в память страданий Палемона и Архемора». Предводитель фокейцев в походе на Трою, погибший в той войне Схедий, изображен на картине Полигнота, находящейся в Дельфах, с венком из петрушки на голове.

По свидетельству того же Павсания на о. Сардиния произрастает у источников очень ядовитая трава, похожая на петрушку или сельдерей: «говорят, что тот, кто ее съест, умирает от смеха». В Коринфской области на священном участке Геры находится источник Астерион. Растущую по его берегам траву тоже называют астерионом и Павсаний сообщает, что эту траву «носят в храм Геры и из ее листьев плетут венки».

Травы, в силу присущего им свойства быть одновременно целебными и ядовитыми, играют важную роль в мифах, легендах и сказках. Это же свойство обусловливает их связь как с добрыми, так и со злыми силами природы.

В древности верили, что сила трав проистекает от контакта со сверхъестественными существами, к примеру, с феями, что планеты, солнце и Луна придают травам особые свойства и силы. «Считалось, что метафизические свойства лунного эфира передаются травам», и по этой причине «считалось верным собирать травы только при свете полной Луны».

Известная по греческому мифу борьба гигантов с богами закончилась поражением гигантов из-за того, что они лишились волшебной травы. Рок судил богам, что они не смогут победить гигантов, если им на помощь придет смертный. Узнав об этом, Гея стала искать волшебную траву, но Зевс запретил светить Эос, Селене и Гелиосу, и успел раньше Геи срезать эту траву.

На Руси лен широко известен с IX века. До образования Киевской Руси льноводством занимались все славянские племена, населявшие Восточно-Европейскую равнину. С введением христианства льноводство на Руси начинает интенсивно развиваться. В XI в. льноводство и льняные одежды настолько широко распространяются, что в судебные уложения Ярослава Мудрого вошла статья о наказаниях за кражу льна и льняной одежды. Покровительницей льноводства была объявлена Святая Парасковия-льняница и был назначен праздник ее, приуроченный к дню окончания льняной страды — 28 октября. С посевом льна был связан праздник, отмечавшийся в последний день мая. Назывался он «Семь дев».

Производство льняной нити связано с несколькими этапами обработки льняного стебля: вымачиванием, сушки, мялки, трепания. Цикл производства льняного полотна – от сева семян до сбора урожая с последующими операциями «мучения» и «терзания» нежного растения отразился в обрядовых песнях, народных загадках и обрядах. Русская хороводная игра “Уж я сеяла, сеяла ленок” сопровождалась пантомимой с изображением всех тех приемов обработки льна, о которых говорится в песне. Русская загадка о льне перечисляет «муки» льна: “Топили, сушили, колотили, рвали, крутили. ткали, на стол клали”.