С той минуты, как человек стал осознавать себя Человеком, его волновала мысль о том, что произойдет с его телом и  жизненными силами (душой) после смерти. В том, что убежденность в потусторонней жизни существовала уже у неандертальцев, мы убедились. Но где и как  протекала эта жизнь – эти вопросы были предметом  размышлений и умозаключений в течение всех тысячелетий развития человеческого социума.  Первоначально за образец был взят земной мир и быт проживавших в нем людей. Впоследствии, в более развитых религиозных системах, эти представления претерпели значительные изменения. Нам известно как жили люди в эпоху охоты и собирательства: они  имели жилища, временные или постоянные, добывали пропитание охотой и сбором растительных плодов, разводили домашний скот, танцевали в праздничных обрядах. Отсюда следовал вывод, что и после смерти умерший мог продолжать вести жизнь, подобную той, которую он вел при жизни. Следовательно, и загробный мир стал представляться таким же селением, как то, в котором умерший жил при жизни. Именно селением, потому что представления о загробном мире как царстве могли возникнуть только с развитием общественного устройства.

У божеств - владетелей  загробного мира, кроме перевозчиков и стражей были и другие помощники. Одной из категорий таких помощников были писцы. В их обязанности входило записывать судьбу родившегося, сроки его жизни и смерти, отмечать появление души в загробном мире. Само представление о писцах могло возникнуть только с развитием письменности, которая, как известно из месопотамской истории, была введена с практической целью: вести в храмовом хозяйстве учет собранному урожаю и приношениям. Ну, а поскольку «родилась» система учета, она стала охватывать все явления жизни – от учета рождаемости, количества рабов, храмовой обслуги, мер зерна и пр. до учета покойников. Так в шумерском подземном царстве появилась женщина-писец Гештианна, ведущая учет прибывавших душ, занося их имена в свою глиняную табличку.  Ее имя,возможно, означало "виноградная лоза небес", или "небесная виноградная лоза", и она совершила беспримерный акт самопожертвования, согласившись заменять своего брата Думмузи пол-года в подземном мире. Эпитеты Гештианны - "певунья", "вещунья", "знающая тайны письма", "толковательница снов" -  указывают на нее как на бывшую жрицу, распевавшую священные гимны богам, умевшую понять знаки, посылаемые  божеством в снах и, что самое главное, -  грамотную. Она считалась супругой  Нингишзиды, "прислужника далекой земли", т. е подземного мира, отождествляясь с другой  его супругой – Азимуа, тоже женщиной-писцом подземного мира, но принадлежавшей к лагашскому кругу божеств. У аккадцев  ее имя было Белет-цери ("владычица степи"), и считалась она супругой Марту (шумер.) или Амурру (аккад., "аморрей", букв. "западный"), бога кочевых племен. 

В истории некоторых народов известна практика так называемой добровольной смерти. Иногда этот обряд был связан со смертельно больными людьми, но чаще – с одряхлевшими по старости. Обычаи "добровольной смерти" известны, в частности,  у эскимосов, чукчей и коряков: человек, будучи больным, старым, немощным или желая умереть от горя, бедности и других причин, просил родственников либо друзей убить его копьем, ножом или задушить ремнем. Считалось, что души умерших естественной смертью или добровольно ушедших из жизни попадали на верхнее небо. Однако у других народов в большинстве случаев  человек  инстинктивно пытался сохранить свою жизнь и сопротивлялся смерти насколько хватало сил.

Согласно учению орфиков люди носят в себе наряду с грубым естеством титанов, от которых они произошли, частицу божественного Диониса, вкушенную их предками. Поэтому главной задачей человека является очищение от унаследованной от титанов скверны и подготовка к потусторонней жизни, где их, прежде всего,  ожидал суд, который  мог предназначить умершего к новой жизни, иногда даже в образе животного. Приобщение  к таинствам давало веру в вознаграждение вечным блаженством. Одним из важнейших условий для принятия в число посвященных, был отказ от убийства животных и питания их мясом.  (1)

В Египетской мифологии Анубис-Саб считался покровителем умерших и судьей богов (по-египетски "саб" - "судья писался со знаком шакала). Центром его культа был город Каса (греч. Кинопль, "город собаки"). В период Древнего царства Анубис считался богом мертвых и, согласно "Текстам пирамид", был главным богом в царстве мертвых. Однако постепенно с конца 3-го тыс. до н. э. функции Анубиса переходят к Осирису, и он становится судьей и богом загробного  мира.  Его земным воплощением был бык Апис, имя которого тоже буквально  означает "судья". По верованиям египтян души умерших могли появляться на земле, переселяясь в тела разных животных и даже растений. Человек, которому удавалось оправдаться на суде Осириса, назывался Маа Хэру («правдивый голосом»). Фараоны Хуфу (Хеопс), Рамзес I и Шешонк I  носили это звание еще при жизни. "Метод посвящения, к которому они прибегали, заключался в том, чтобы полностью пройти весь обряд суда, описанный в «Книге Мертвых» и «оправдаться» перед жрецами, которые будут изображать богов. Древнеегипетские мифы называют первым «Маа Хэру» Осириса". (9)

В древнеегипетских мифологических представлениях судьба души после смерти  была драматична. Ее не только терзал страх предстать перед страшным судом безжалостных подземных богов, но и страх перед  опасностями, подстерегавшими ее на пути к тому месту, где должен был состояться суд. Из заупокойных описаний известны  враждебные действия  демонов подземного мира, подчеркивается  ужасный их характер и необходимость знания заклинательных формул для обезвреживания их силы. Отрывок  из ведической Книги смерти приоткрывает завесу над теми муками, которые  грозят душе умершего грешника на ее пути в царство Ямы: «На этом пути нет тени деревьев, где человек мог бы отдохнуть...  Нигде не видно воды, чтобы напится страдающему от жажды. Двенадцать солнц нестерпимо жарки... как в конце пралайи! Так влачится грешная душа, пронизываемая холодными ветрами; в одном месте ее колют тернии, в другом жалят злобные змеи.  В одном месте грешника кусают свирепые львы, тигры и собаки, в другом – жалят скорпионы, в третьем – жжет огонь. ...В одном месте он проваливается в скрытый колодец, в другом - падает с высокой горы, в третьем - ступает по лезвиям бритв и кончикам копий.  В одном месте он спотыкается в кромешной тьме и падает в воду, в другом – в грязь, кишащую пиявками, в третьем – в горячую слизь. ...В одном месте – темнота, как смола, в другом – труднопроходимые скалы, в третьем – озера гноя, крови и испражнений».(1)

Вместе с верой в Иисуса представления о воскресении мертвецов, Страшном Суде и наступлении Царствия Божия стали частью христианского мировоззрения. Сам Страшный Суд связывался с «Парусией, или Вторым пришествием Иисуса Христа». На этом суде  «спасенные души будут отделены от проклятых». (1) Апостол Павел в послании к Коринфянам сообщает: "Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а  мы изменимся..." (1-ое Коринфянам, 15:52).

Второй период загробной жизни души откроется после ее соединения со своим воскресшим телом: теперь она  «предстанет на суд, после которого вступит в состояние или вечного блаженства, или вечного мучения».  Описание Страшного Суда подробно изложено как  видение  Григория, ученика преподобного Василия Нового: «Господь взглянул на небо — и оно удалилось от взора его; взглянул на землю — и она бежала от лица Его, будучи осквернена делами человеческими, и наконец совсем скрылась, так что стоявшие на ней оказались в воздухе. Господь опять взглянул на высоту небесную — и небо стало новым; на тверди, вместо прежних светил: солнца, луны и звезд, — явилось новое Светило Незаходимое — Христос Бог наш. Господь взглянул на глубину безмерную — и явилась новая земля, блистающая, как свет, и все на ней изменилось. Господь взглянул на море — и вода тотчас иссякла, превратившись в огонь, от которого поднялось пламя до небес.

Для первобытного человека окружающий мир,  населенный невидимыми и потому таинственными силами, был наполнен движением. Деревья, травы, холмы, озера, реки, источники и пр. объекты ландшафта, небесные светила, тучи – во всем было дыхание жизни. Такое представление о «живом» мире, продолжает сохраняться у многих народов Земли. «Земля живая, она большая, и когда захочет что-то сказать, то только начнет, и вздыбятся горы, и огонь вырвется из глубин, реки накатятся с грохотом на берега и жилье. Небо живое, оно так огромно, что боится даже шептать. Ничто живое не вынесет его шепота, поэтому оно молчит и только напоминает о себе, о своих чувствах – молнией, сполохами, сменой ночи и дня, облаками и тучами. Если шепчет небо, то загремит гром, понесется огонь, сжигая леса и тундры. На самом деле только земля обычно шепчет, а небо молчит. Пусть защитят нас духи и хозяева рек и гор, лесов и тундры, если вдруг небо начнет шептать, а земля говорить...». (1) Это слова охотника кета, представителя ныне малочисленного коренного народа Сибири.

В зороастрийском учении о Конце Света созданный мир развивается на фоне борьбы Света, воплощенного в Ахурамазде (Ормузд пехл.), и Тьмы, воплощенной в Ахримане. В иранской мифологии Ахриман (авест. Анхра-Манью, Ангра-Манью) является верховным божеством зла.  В самой ранней части «Авесты» - «Гатах» его образ можно усмотреть в образе Ака мана («злая мысль»), в других книгах «Авесты» в образе Ангро-Манью, главы сил зла, тьмы и смерти. В «Гатах» его имя не упоминается, только говорится о двух близнецах, порожденных Ахурамаздой, один из которых – Спента-Майнью - избирает  путь праведности, второй -  путь злодеяний. В «Младшей Авесте» «князь тьмы» Ангро-Манью создает Друджа («ложь»), порождает всякие прегрешения, чародейство, колдовство, зиму, смерть, болезни, старость, ядовитых пресмыкающихся и насекомых.

Великий вавилонский астролог и историк Берос, жрец бога Бела,  основавший на греческом о. Кос астрономическую и астрологическую школу и написавший историю Вавилонии в трех томах, изложил "в связи с хронологией вавилонских царей"  науку о звёздах,  их толковании и учение о периодических катастрофах (потопе и мировом пожаре), связанных с концом света. Берос считал, что мировой пожар возникает в результате соединения всех планет в знаке Рака (огненный знак), а всемирный потоп - в результате соединения всех планет в знаке Козерога (водный знак).