Обыкновенный бобр, или речной бобр (лат. Castor fiber) — полуводное млекопитающее отряда грызунов. Окраска  его меха -  от светло-каштановой до тёмно-бурой, иногда чёрная, -  обусловила название зверька. В праиндоевропейском реконструируется его основа bhe-bhru-, образованная  неполным удвоением названия коричневого цвета. Название бобра есть даже в самых отдаленных индоевропейских языках: др.-сл. 'бобры', лит. 'bebrus', др.-в.-нем. 'bibar', ср. нем.  ‘Biber’, присутствует в ведийском, митаннийском, авестийском. В Западной и Средней Европе остатки бобров встречаются весьма часто. Ареал распространения этого  зверька в раннеисторическое время  охватывал всю лесолуговую зону Европы и Азии, однако его промысловая ценность - мех и бобровая струя - к началу XX века привела практически к его истреблению на большей части ареала. Спускаясь по лесистым поймам рек на юг, бобры обживались в Турции, Иране и Северной Грузии.  В Авесте бобер и выдра упоминаются как священные животные богини Анахиты, а на территории Грузии известны топонимы со словом «бобр»:  Тхивинтави - 'бобровая гора', Сатахве - 'место обитания бобра'.

«Строительная» активность, жизнь  на воде, свободное передвижение по суше, способность нырять на дно, к заготовленным на зимнее время запасам древесного корма, не могли остаться незамеченными уже с древнейших времен. Подобная хозяйственная деятельность, с одной стороны. "очеловечивала" этих зверьков настолько, что  считалось, что бобры не только "строят" подобно людям свои жилища-хатки, но  и как люди воспитывают своих детенышей, делают и дарят им игрушки и пр. С другой стороны, связь бобров с водной стихией, способность пребывать под водой - на дне, делала этих зверьков сопричастными Нижнему миру, придавая им сакральный характер.

По мере уменьшения численности, а затем и исчезновения бобровых семей значение их  как сакральных животных, связанных с подводным (=загробным) миром угасало и забывалось. Культ бобра  у индоевропейцев  практически исчез, оставив только воспоминание о бобре, как сыне бога неба и хозяине Нижнего мира. «В славянских народных песнях ‘черные бобры’ соотносятся с корнями ‘Мирового дерева’. В латышских народных песнях ‘божественные близнецы’ пляшут в шкурах ‘бобра’ и ‘выдры’", что позволяет отождествить самих близнецов с бобром и выдрой. Кроме того поющие обращаются к этим животным с просьбой: … Выдры, выдры! Бобры, бобры" Дайте мне свои шкуры!".  Возможно, в древности, у славян существовал священный  танец бобра, исполнявшийся в песенном сопровождении либо перед началом охоты на этих зверьков для  успешного результата, либо после охоты в благодарность за "отданные" шкурки.  В иранской мифологии единственным следом почитания этих животных является упоминание о том, что накидка  великой  богини Ардвисуры Анахиты, связанной с водной стихией, сделана из бобрового меха, а мехом выдры оторочена опушка ее плаща. 

Использованные материалы:

  1. О.Тэннер Бобры и другие обитатели пресных вод;
  2. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы, т.II;
  3. Авеста