Для первобытного человека окружающий мир, населенный невидимыми и потому таинственными силами, был наполнен движением. Деревья, травы, холмы, озера, реки, источники и пр. объекты ландшафта, небесные светила, тучи – во всем было дыхание жизни. Такое представление о «живом» мире, продолжает сохраняться у многих народов Земли. «Земля живая, она большая, и когда захочет что-то сказать, то только начнет, и вздыбятся горы, и огонь вырвется из глубин, реки накатятся с грохотом на берега и жилье. Небо живое, оно так огромно, что боится даже шептать. Ничто живое не вынесет его шепота, поэтому оно молчит и только напоминает о себе, о своих чувствах – молнией, сполохами, сменой ночи и дня, облаками и тучами. Если шепчет небо, то загремит гром, понесется огонь, сжигая леса и тундры. На самом деле только земля обычно шепчет, а небо молчит. Пусть защитят нас духи и хозяева рек и гор, лесов и тундры, если вдруг небо начнет шептать, а земля говорить...». (1) Это слова охотника кета, представителя ныне малочисленного коренного народа Сибири.
Зверь дышал пока не бывал сражен стрелой или копьем охотника и человек был жив до тех пор, пока не прерывалось в нем дыхание. Куда оно исчезало, покинув тело? По древнейшим представлениям, этот бесплотный дух, оставшийся без своего «дома», начинал искать новое пристанище. Им могло оказаться дерево – под деревьями и на ветвях часто хоронили умерших, или животное, оказавшееся поблизости, ямка под камнем, трещина в земле, порыв ветра, унесший с собой дыхание... Дух умершего пополнял ряды природных духов. Каждое дерево, каждая река, каждый приметный утес на берегу имели своих духов-хозяев. И с ними нельзя было не считаться, ведь могли и обидеться, а обидевшись, – отомстить, совсем как люди... Такую же обиду могли помнить и духи тех умерших, которые умерли насильственной смертью, или которых безжалостная болезнь вырвала из семьи, заставив испытывать зависть к оставшимся в живых.
Духов боялись и духов уважали, стремясь заручиться их благосклонностью и защитой. И надо было для этого совсем немного – поделиться пищей, накормить, ведь и человек становится добрым другом, если поделиться с ним охотничьей добычей. Среди сонма этих многочисленных духов, которые могли отнестись к человеку и по-хорошему, и по-плохому, была категория духов безусловно злых, имевших к живым только плохое отношение. Это были духи болезней, посланники смерти, стремившиеся завладеть душой человека, чтобы отдать ее на съедение своему владыке.
Другим источником опасности были духи, оставшиеся бесприютными, и, как следствие, голодными, потому что их никто не «кормил». Места захоронений людей, умерших в чужом краю, или убитых в пути, были неизвестны, иногда тело было унесено водой, или растерзано диким зверем. Во всех случаях духов тех умерших, тела которых оставались без захоронения, и, следовательно, без "кормления", боялись не меньше, чем болезнетворных: неприятности, доставляемые ими, тоже могли привести к смерти. В эту категорию входили также тела незнакомых людей, обнаруженные случайно. Их собирали в одно место и закладывая досками до захоронения. По этому способу прикрытия они получили наименование "заложных".
Кроме того духи получали "специализацию" в зависимости от рода смерти. У утопленников, сгоревших, замерзших, повесившиеся, умерших от родов, в младенческом возрасте, от старости, болезни и на поле брани была разная посмертная судьба. Отдельную категорию составляли духи предков и духи-покровители. Природные духи именовались "хозяевами местности". У каждого леса, поля, горы, реки и озера был свой дух-хозяин.(Продолжение следует)
Использованные материалы:
- Рудольф Итс. Шепот Земли и молчание Неба.