Из описания ежегодного праздника Аттиса, проходившего в Риме, следует, что обряды самооскопления мужчин, охваченных религиозным экстазом, публично не проводились. Однако не так было на родине этого культа. Азиатские богини плодородия «требовали, чтобы жрецы, персонифицировавшие их возлюбленных, приносили им в жертву свои детородные органы: прежде чем передать всему миру жизнеродную энергию, богини сами нуждались в оплодотворении». Подобные обряды справлялись  в честь Сирийской Богини – Астарты, и жрецы Артемиды Эфесской были евнухами. Аналогично проходила и церемония посвящения жрецов культу Кибелы. Мы можем представить как она протекала, сравнив с обрядом, происходившим на празднике Сирийской Астарты.

В живописном изложении Д.Фрэзера праздник в честь этой богини протекал следующим образом: «Под звуки флейт, барабанный бой и крики евнухов, наносивших себе раны ножами, религиозный экстаз, как океанский вал, перекидывался на толпу зрителей, и многие из них совершали такие поступки, каких и не предполагали, отправляясь на праздник. Один за другим они сбрасывали с себя одежды... выпрыгивали из толпы, хватали приготовленные специально для этой цели мечи и при все оскопляли себя. Новопосвященный пробегал через весь город, держа в руке окровавленный кусок мяса, а потом запускал им в один из домов. Жители дома, удостоившегося такой чести, должны были дать евнуху женское платье и украшения, которые тот носил до конца жизни».

Описание прилюдного совершения подобного обряда  на улицах Рима, отсутствует, однако  ежегодный праздник Аттиса в Риме помимо публично выполняемых ритуалов имел еще тайную, скрытую от глаз непосвященных сторону. Вероятно, целью этих мистерий было приведение «участников культа, особенно новопосвященных, в более тесную связь с богом». Тайные обряды включали священную трапезу из хлеба и вина и крещение кровью.

Во время причащения новопосвященный принимал «пищу с барабана, а питье – с кимвала», музыкальных инструментов, игравших ведущую роль в культе Аттиса. Вероятно, предшествовавший празднествам пост имел целью подготовить верующего «для принятия святого причастия путем очищения его от всего, что могло бы осквернить святыню». Главным в обряде было крещение кровью принесенного в жертву быка.

Происходило это таинство следующим образом: «посвящаемый, увенчанный золотой короной и увитый лентами, спускался в яму, которую сверху закрывали деревянной решеткой. Затем украшенного венками быка, на лбу которого сверкала золотая пластинка, загоняли на решетку и закалывали освященным копьем. Его дымящаяся кровь потоком хлестала через отверстия решетки, и посвящаемый с благочестивым пылом впитывал ее всеми частями своего тела и одежды». Считалось, что кровь смывала не только грехи, но и всю  прошлую жизнь человека, и он превращался как бы в заново рожденного. Для того, чтобы создать видимость рождения, посвящаемого, «как новорожденного младенца», даже «держали на молочной диете».  Таким образом, возрождение причащаемого в новом качестве совпадало с воскресением самого бога и с весенним равноденствием.

Многочисленные надписи, относящиеся к этим тайным обрядам, были обнаружены во время расширения собора с. Петра, построенного на месте бывшего святилища фригийской богини. Из них стало известно, что «важную роль в этих обрядах играли тестикулы и кровь быка. В них, вероятно, видели могучее магическое средство подъема плодородия и ускорения возрождения природы». Вино, употреблявшееся в мистериях Аттиса, вероятно, ведет свое происхождение из зерен сосновых шишек. Их с древности не только употребляли в пищу, но и изготовляли из них вино, «чем отчасти объясняется оргиастическая природа культа Кибелы, который древние сравнивали с культом Диониса».

Сосновая шишка была источником пищи и жидкости (вина), что делало ее символом плодородия, а сама сосна, благодаря вечнозеленой хвое была воплощением вечности. Все это и побудило сделать это гордо возвышающееся древо «вместилищем бога». Одним из эпитетов Аттиса был «очень плодородный», его даже отождествляли с хлебом. Статуя бога в Латеранском музее в Риме изображает  Аттиса «со снопом хлебных колосьев и плодом в руке, с венком из сосновых шишек, гранатов и других плодов на голове, а из его фригийского колпака пробиваются хлебные колосья».

Использованные материалы:

1. Мифологический словарь;
2. Дж.д. Фрэзер. Золотая ветвь.