Миф о рождении Адониса от своего деда отражает практиковавшийся некоторыми царями способ продления власти. Р. Грейвс пишет по этому поводу, что этот миф "свидетельствует о таком периоде в истории, когда царь-жрец в матрилинейном обществе решил продлить свое правление, выйдя за установленный обычаем срок и вступив в брак с младшей жрицей (номинально его дочерью), которая становилась царицей на следующий срок, не давая тем самым жениться на ней молодому наследнику и получить право на царство». Кроме того именно использование мирры на празднествах, посвященных Адонису, подчеркивает их оргиастический характер: мирра была известна в качестве возбуждающего средства. Сами же капли смолы, которые роняет мирровое дерево, воспринимались как слезы по Адонису. (Овидий. Метаморфозы X.500 и сл.).
Анализ развития образа Адониса с древнейших времен до исторического времени, изложенный Дж. Фрэзером, приводит к мысли о том, что в образе этого растительного божества могло отразиться несколько ипостасей. Безусловно, он имеет самую тесную связь с растительностью, о чем говорит само его происхождение. Но для ранних скотоводов он мог представляться духом цветов и молодой травы, дающей корм скоту, для земледельцев, которые «многократно истолковывали умирающего и воскресающего бога как жатву и всход посевов», - духом хлебных колосьев.
Миф о том, что Адонис половину года должен был проводить под землей, а другую половину – на поверхности, связывает его не только с упадком и возрождением растительности, но со злаковыми культурами в частности. Заботы земледельцев были связаны с урожаем хлеба – основным продуктом питания. Однако процесс получения этого продукта включал в себя на заключительном этапе смерть божества. Люди, первоначально придававшиеся радости при виде взошедших всходов – Адонис воскрес! – впоследствии предавались горю и траурным церемониям по поводу его смерти. Поэтому плач по Адонису мог иметь своей целью умилостивление бога хлеба за предание его насильственной смерти.
Однако, сам Фрэзера считает сомнительным, "чтобы с самого начала он был исключительно хлебным божеством». В ранние времена для охотников он мог представляться «не персонификацией растительной жизни в целом, а хозяином конкретного дерева и растения. Другими словами, Адонисов было столько же, сколько деревьев и кустарников... Из года в год во время осеннего листопада первобытному человеку казалось, что каждый из этих Адонисов вместе с красными листьями умирает от потери крови, чтобы вновь возвратиться к жизни со свежей весенней зеленью».
По предположению Фрэзера «персонификацией Адониса в ту отдаленную эпоху был живой человек, в лице которого этот бог умирал насильственной смертью». Однако такая смерть была чревата опасными последствиями для живых, поскольку бытовало представление о том, что дух убитого мог отомстить своим обидчикам. Возможно, это обстоятельство послужило основанием для объединения в обрядах праздника Адониса стремления задобрить душу убитого с необходимостью умилостивить дух растительности .
Со временем представление о душах умерших настолько слилось с представлением о возрождающемся духе растительности, что родилась вера в возвращение умерших к жизни весной "вместе с первыми цветами, нежной зеленью посевов и цветущими деревьями". Подтверждением этого верования является празднование в Афинах в середине марта, когда расцветали первые цветы, Антестерий (См. Праздники цветов) - праздника поминовения усопших. Древние греки верили, что вместе с цветами мертвые выходят из могил и бродят среди живых.
Использованные материалы:
- Р. Грейвс. Мифы Древней Греции:
- Дж.Д. Фрэзер. Золотая ветвь.